"У каждого поколения здоровой нации должна быть своя война" (Кормчий Мао)
Полностью соглашаюсь с Мао. Для моего поколения было приготовлено даже две: Афганистан и Чернобыль. В первой не участвовал, а про вторую немного расскажу, и не потому, что хвастаюсь (вот какой я герой!), а потому, что уходят люди, с ними уходят факты, и очень скоро новое поколение будет спрашивать "А было ли это вообще?".
Все началось 18-го мая 1986 года, утром. Зазвонил телефон, и бодрый голос райвоенкома пригласил меня срочно прибыть в военкомат - что-то уточнить или сверить (с тех пор я боюсь телефона, хотя прошло столько лет). Нужно ли говорить, что через полчаса я уже сидел в "кукурузнике" (это маленький тошнотворный самолет) и с малой скоростью приближался к Киеву. Родителям еле успел сообщить, что меня забрали на военные сборы. Тогда мы еще не знали ничего или почти ничего... Не знали, что в Киеве паника и жители по шпалам бегут на юг, а в переполненных поездах едут те, кто смог купить билет за баснословные деньги; не знали, что в Финляндии дохнут олени, попав под "Желтую тучу"... Слышали только бодрые официальные сводки и интервью маститых профессоров о благотворном влиянии радиации на ход эволюции вообще и на наши организмы - в частности...
Так или иначе, но на следующий день я проснулся командиром взвода дезактивации в составе 25-го инженерно-транспортного батальона на ЧАЭС вч 18576 (база - село Ораное). В моем подчинении оказались тридцать таких же балбесов, как и я сам, четыре бульдозера типа "Беларусь" и четыре ПММ(поливомоечные машины) - из тех, которые еще и сейчас ездят утром по улицам нашего города. "Бойцы" мне попались сложные, а местами даже трудные. Пришлось вспомнить кое-что из прочитанного и ввести "дедовщину" в лучшем понимании этого слова - отряд "дедов" уговорами и (или) кулаками заставлял основную массу работать и соблюдать суровые правила лагерной жизни. "Деды" отчитывались передо мной, получая за это некоторые привилегии - водку, доппаек и возможность уехать отсюда пораньше. Я отчитывался перед следующим начальством... и так далее - до генерала.
Еще у меня была личная машина "КАМАЗ", шофер и пропуск во все зоны нашей Зоны. Первое посещение этой самой зоны помню прекрасно и вряд ли когда-нибудь забуду. Рано утром после матюгов, пинков и прочих оскорблений "дедам" удалось за полчаса привести в чувство моих "партизан", и они, кряхтя и почесываясь, влезли сначала в ОЗК (это такая резиновая одежда), а потом погрузились в крытые ГАЗоны. Я ехал в машине с первым взводом и прекрасно видел, как по мере приближения к ЧАЭС моих бравых "партизан" все больше охватывает легкий мандраж. Мне и самому было как-то зябко, но у некоторых это принимало крайние формы. Они мне потом подробно рассказывали, что нападал "словесный понос", хотелось какого-то действия или хотя бы движения. Но поскольку одетые респираторы не располагали к длительному общению, пришлось мне знаком попросить одного из "дедов" привести товарищей в чувство, что и было с удовольствием сделано. Эта процедура повторялось каждый раз при пересечении какой-то невидимой границы: говорили, "зона приняла"...
Сидя у борта машины, я немного вздремнул (ехать было тридцать "кэмэ") и не сразу понял в чем дело. А когда понял, мне стало немного не по себе. Было очень тихо, то есть, кроме шума машины, не было никаких природных звуков. Никто не чирикал и тем более не щебетал... Была тишина. Мертвая тишина."Здесь птицы не поют, деревья не растут, лишь мы с тобой плечом к плечу врастаем в землю тут" - банально пришла на ум строчка из песни. Оказалось, что вся живность, кроме комаров, ушла, улетела и уползла. Лягушек не было - это точно...
Первые впечатления на самой станции - брошенные пожарные машины возле канала и большой плакат на самом блоке - "Чернобыльская АЭС работает на коммунизм". Славно сработала, в один миг загадив на многие десятилетия курортный район в густонаселенном месте... Спустя годы, я узнал, что умные американцы предпочитали строить свои АЭС на границе с Мексикой, при этом учитывая розу ветров.
В задачу моего подразделения входила очистка местности от радиоактивного заражения, а говоря простым языком, бери - побольше, кидай - подальше, а пока летит - отдыхай...
"Пятна" искали с помощью танковых дозиметров (довольно громоздкая по нынешним временам штука, но благодаря которой я сейчас все это пишу). Основную работу делали бульдозеры, вручную подчищали недоступные для них места. Техника быстро выходила из строя и начинала излучать сама. Ее закапывали в могильнике и получали новую каждую неделю (Союз был большой и богатый).
Поставив задачу и оставив смотрящим кого-нибудь из проштрафившихся "дедов", я с остальным составом колесили по окрестностям, благо допуск и дозиметр всегда были при мне.
... Быстро проскочив мимо развалин 4-го блока, подъехали к мосту через реку, за которой находится город Припять. На мосту плакат "Да здравствует 1 Мая!", только вот что-то здравствующих не видно, как-то не получилось с ними встретиться. Мертвый город - хорошее место для съемок фильмов и для призраков, но живым там было весьма неуютно. Мародеры, разруха и патрули появились позже. А пока только ветер гонял какие-то бумажки и скрипели детские качели. Все казалось, что вот сейчас из-за того угла выскочит местный абориген с криком "Гу-гу, а вот и мы!"... Но - нет, что-то у него не получилось в этот раз... может, мы приехали не вовремя?
Настроение как-то сразу испортилось, и я предложил прокатиться к моему другу, командиру другого взвода, которому досталась раскорчевка "Желтого Леса". "Желтый лес" (он же След) - это выпавшие на землю радиоактивные осадки из "Желтой тучи"... Начинался он в лесу за 4-м энергоблоком и заканчивался где-то в Финляндии. Штука очень вредная для здоровья, хотя Минздрав об этом молчит до сих пор. Здесь за час можно было получить годовую дозу облучения - 50 рэг. Поэтому все работы велись ИМРами (инженерные машины разграждения) - это танк, у которого нет башни, зато спереди - стальной нож в виде острия стрелы, а сзади - хваталка с тремя пальцами. Машина очень мощная и даже красивая. До Следа мы не доехали, так как вывернувший из-за угла вертолет облил нашу машину какой-то дрянью, которая быстро засохла и стала совершенно непрозрачной. (Я узнал потом, что эту жидкость использовали для фиксации радиоактивной пыли). Если бы те слова, что мы сказали вслед улетающему вертолету, обрели силу, то он бы взорвался прямо у нас на глазах... Лобовое стекло пришлось выдавить, пленка местами шелушилась, и машина приобрела такой вид, что гаишники крестились, увидев нас.
Погрузив личный состав, усталые, но "довольные" мы возвращались домой на базу. Жили в палатках, я - в малой, с замом, техником и писарем, остальные - в больших (по десять человек), дружили "по городам", иногда дрались, но не серьезно, а больше от скуки и бесполезности нашей работы... Ведь Дракон-Реактор был жив и своим дыханием сводил на "нет" все наши жалкие попытки дезактивации. Ночью, выйдя из палатки, можно было увидеть, как он дышит, озаряя сполохами окрестности на манер северного сияния. Это было мощно и красиво - как ревущий ураган в отдалении... Слаб, слаб человек перед силами природы и тщетны его попытки загнать джина назад в бутылку...
После такой светомузыки утром никто на работы к блоку не ехал, ждали специального приказа. Это было хуже всего, потому что срок пребывания на "переподготовке" измерялся не днями, а полученной дозой. А она измерялась довольно приблизительно (не было хороших дозиметров накопления ), и влияние ее на отдельно взятый организм до сих пор остается загадкой, так что личный состав менялся довольно быстро. Одни, условно здоровые, получив Почетную Грамоту и орден Комсомольской славы, ехали домой, а те, кому не повезло, попадали в Киевскую клинику - это был и диагноз, и приговор. Считалась допустимой доза 25 рентгенов (больше просто не ставили - негласный приказ Минобороны). Чтобы быстро ее набрать, и с почестями уехать домой, нужно было регулярно участвовать в работах на Станции. В моих руках это было мощным стимулом, и я часто им пользовался, стараясь отправить домой тех, кто помоложе. За выезд на зону можно было получить от 3-х до 5-ти рентгенов, а сидя в лагере 0.05...Уже спустя много лет, я встретил писаря из моего взвода и узнал, что ему пришлось отсидеть 3 месяца для получения необходимой дозы, и это очень плохо отразилось на его здоровье.
Положение осложнялось еще и тем, что было очень сухо и жарко и, если бы вдруг пошел дождь и смыл радиоактивную пыль в реку, то столицу Украины можно было смело переносить опять в Харьков или еще куда подальше. Не допустить дождь - вот такая была фантастическая задача! Говорили, что тучи расстреливали зенитками, но я это не видел и не очень в это верю. Впрочем, или зенитки помогли, или Господь сжалился, но дождя не было целый месяц.
...Нужно было вставить стекло в личный КАМАЗ, и мы с шофером отправились на вылазку в АТП станции. Приказа о мародерстве еще не было, и в худшем случае мы могли отделаться выговором и принять пару неучтенных рентгенов. Впереди шел я с танковым дозиметром на груди и в наушниках, а за мною - след в след - шофер с инструментом (чем не сталкер?). Он страшно сопел от усердия и все время тыкался мне в спину чем-то железным. Перед вылазкой я, как мог, напугал его последствиями облучения и, наверное, перестарался. Так мы и шли под треск рентгенов в наушниках и сопение за спиной. Вскоре обнаружился подходящий объект, но добраться до него было непросто. Вся техника стояла под открытым небом, и на нее тоже кое-что выпало. "Пятна" были небольшие, но серьезные. Провозившись с час, я обозначил кое-как подход и высчитал время безопасной работы. Уверен, что никто из живых не смог бы снять переднее стекло у машины быстрее нас... Книга рекордов отдыхает.
Сейчас, спустя столько лет, все это вспоминается с юмором, но на самом деле это был тяжелый труд, порой действительно бессмысленный и бесполезный. Многих уже нет, нет даже того моего друга, который сменил меня на моем посту. Недавно умер писарь. С каждым годом на Встречу приходит все меньше знакомых. Утешает одно: Стругацкие обещали, что сталкеров в рай без очереди пропускают.
30.09.2024 | Категория: Статьи о ЧЗО
